Женщина, готовившая бумаги для Сталина, поведала журналистам о буднях контрразведчиков
Анна Рудакова, много лет проработавшая на Лубянке, недавно отметила свой столетний юбилей, однако о многих нюансах своей службы не распространяется до сих пор – по ее словам, данная ей в свое время подписка о неразглашении «действует бессрочно». А вот о том, что не имеет отношения к государственной тайне, она рассказала недавно «Московскому комсомольцу».
По ее словам, в конце тридцатых, когда она попала на работу в спецслужбы, слово «Лубянка» внушало такой страх, что двадцатидвухлетняя девушка, трудившаяся тогда на «Гознаке», старалась обходить мрачное здание стороной. Когда ее вызвали туда, она решила, что ей конец, чем напугала родных.
«В то время многих вызывали, и они больше не возвращались. Поэтому я предупредила свою тетю: «Если не вернусь к 10 вечера, расскажи папе», - делится она. Однако по итогам визита к чекистам ее взяли в НКВД секретарем с неплохой зарплатой, да и обстановка внутри страшного дома оказалась вполне будничной и совсем не пугающей. «Ничего загадочного. Там всегда было полно народа, все куда-то спешили. Переходили из кабинета в кабинет. Жизнь там не останавливалась и с наступлением ночи», - рассказывает Анна Ильинична.
Служба оказалась напряженной и крайне ответственной - толковой и трудолюбивой девушке поручали работу с важнейшими документами. «Помарки допускались, хоть и не приветствовались. Если букву не ту напечатала, то аккуратненько вырезала дырочку на листе и на ее место приклеивала другую», - говорит бывшая сотрудница СМЕРШа. Однако сложнее всего было готовить бумаги, предназначавшиеся лично Сталину, поскольку к ним предъявлялись крайне суровые требования: «лучшая бумага (белая, плотная), отступы на полях и ни одного исправления».
Доводилось ей и фиксировать показания пленных шпионов, причем некоторые из соображений секретности приходилось не записывать, а запоминать слово в слово. Порой приходилось выезжать «в поле» с важнейшими документами в сопровождении вооруженной охраны; для особых случаев Рудаковой был выдан спецпропуск, позволявший попасть куда угодно без досмотра. Более того, у каждого работника спецслужбы было личное оружие – которое, правда, после окончания войны было изъято.
Кстати, Анна Ильинична лично видела самого Лаврентия Берию; грозного наркома, что интересно, она вспоминает довольно тепло. «Он иногда спускался к нам. Или, когда шел мимо, заглядывал, чтобы поздороваться. И кстати, только при нем нам каждый день в 11–11.30 приносили завтрак: бутерброды, чай или кофе. Мы ему нужны были, вот и заботился о нас», - вспоминает женщина, уточняя, что и внешний вид всесильного чекиста «скорее даже располагал».
Развенчала Рудакова и миф о ненормальной любвеобильности главы СМЕРШа Виктора Абакумова. «Не знаю за Виктором Семеновичем такого. За мной он точно не ухаживал и за кем-то еще вроде тоже. Он потом влюбился в сотрудницу нашего секретариата Смирнову и в итоге на ней женился», - сказала она журналистам.
Свежие комментарии