Советско-афганская археологическая экспедиция работала на протяжении 10 лет — с 1969 по 1979 год. И уже в первом сезоне экспедиционный отряд, возглавляемый молодым ташкентским археологом Зафаром Хакимовым, обнаружил неподалёку от Шибиргана, на холме Емши-Тепе, развалины древнего города с мощной цитаделью.
Под толщей земли скрывались остатки многоколонного парадного зала, окружённого кирпичной стеной с круглыми оборонительными башнями.По всей видимости, это был храм. Вокруг было раскидано ещё множество небольших холмов, среди которых один, по внешнему виду ничем не отличавшийся от других, имел интригующее название Тилля-Тепе, что в переводе означает «Золотой холм». В народе рассказывали, что в его недрах якобы скрыта могила «золотого человека», похороненного в золотом саркофаге.
...Ещё Геродот описал богатейшую страну Бактрию, в которой имеются "огромные россыпи золотого песка, охраняемые свирепыми гигантскими муравьями величиной с собаку". Разжиться сокровищами можно было только в жаркий полдень, когда стражи ненадолго прятались под камни. После этого искателя приключений ожидала утомительная погоня. Если он уносил с собой не слишком много золотого песка, то мог вернуться живым, бросив муравьям своего загнанного верблюда. Более жадных до наживы старателей ожидала печальная участь.
И хотя красочный рассказ греческого историка об огромных муравьях-убийцах впоследствии не подтвердился, в его свидетельстве была и доля истины…
Во II тысячелетии до н.э. на территории северных провинций современного Афганистана, между хребтом Гиндукуш и левым берегом Амударьи, действительно существовала высокоразвитая и оригинальная земледельческая культура.
К настоящему времени раскопано множество поселений этого периода, обнаружены высокохудожественные изделия из камня и бронзы, отражающие сложные мифологические представления, часть которых позже вошла в религию зороастризма.
(Бактриана- сатрапия в составе Ахеменидской империи)
В I тысячелетии до н.э. Бактрия была завоёвана могущественной державой Ахеменидов (современный Иран), однако оставалась богатой и процветающей страной. В IV веке до н.э. великий греческий полководец Александр Македонский предпринял восточный поход и завоевал Бактрию. После его ранней смерти и дележа территорий между военачальниками Александра Македонского Бактрия вошла в состав Селевкидского царства, однако в III в. до н.э. отделилась от него. Так было образовано самостоятельное Греко-Бактрийское царство, во главе которого, по всей видимости, стояли как эллины-колонисты, так и местная бактрийская знать. Просуществовав всего сто лет, оно, тем не менее, породило сплав культур и традиций, который определил развитие региона на многие века вперёд.
Однако ещё один из первых греко-бактрийских правителей, Эвтидем, опасался вторжения в Бактрию воинственных кочевых племён. Его слова оказались пророческими: всего через несколько десятилетий кочевники оставили Бактрию в руинах, разрушили, казалось бы, неприступные укрепления, которые производят впечатление даже на современных археологов. Однако постепенно завоеватели перешли к оседлому образу жизни, восприняли культуру и традиции завоёванных территорий. Так территория Бактрии вошла в состав великой Кушанской империи.
(Территория Кушанского царства отмечена зеленым цветом)
* * *
«Даже святой, увидев золото, меняется в лице» — эту восточную мудрость часто повторял Виктор Иванович Сарианиди, возглавлявший группу советских археологов в Афганистане в 1978 году. Среди тех, кого судьба связала с золотом Бактрии — сенсационной находкой, сделанной в том году, — святых, конечно, не было. Сохранить лицо удалось не всем. Но были и те, кому золото помогло проявить лучшие качества. Удивительные приключения царских сокровищ — это прежде всего история людей: их страстей и слабостей, самоотверженного труда и незаурядного мужества.
* * *
Под покровом ночи из города вышла небольшая группа людей. Четверо мужчин несли на плечах накрытый тканью гроб без крышки. Пройдя около тысячи шагов на юго-восток, процессия достигла руин Храма на холме. На одном из уступов чернела свежевырытая продолговатая яма. Гроб поспешно опустили в могилу, головою на запад. В свете луны блеснули золотые диски, которыми было расшито покрывало. Прочитав короткое заклинание, похоронная команда быстро засыпала могилу, замаскировав ее дерном. Так завершилось пребывание в этом мире молодой жены правителя. Ее, увенчанную золотой короной, облаченную в расшитое золотом платье, убранную браслетами, бусами и подвесками с изображением Великой богини Анахиты, ждал подобающий прием в Царстве мертвых. В царстве живых ее никогда не увидят. Тайное погребение надежно скрыто от людских глаз. Никому не суждено проникнуть в золотую могилу царицы.
…Сегодня никто не скажет, как именно проходило погребение, но зато доподлинно известно, при каких обстоятельствах покой гробниц был нарушен две тысячи лет спустя. Советско-афганская археологическая экспедиция вела раскопки памятников раннего железа (конец II — начало I тысячелетия до н. э.) под городом Шибирган в Северном Афганистане. Работа на месте древнего поселения на холме Тилля-Тепе началась в октябре, а уже к середине ноября похолодало, пошли дожди. 15 ноября начальника экспедиции Виктора Сарианиди на объекте не было, накануне он уехал в Кабул на международный семинар. Но шедший несколько дней дождь прекратился, и раскопки шли своим чередом — очищали от грунта крепостную стену. Вдруг на лопате одного из рабочих, афганского крестьянина по имени Худайдот, что-то блеснуло — желтое, размером с монетку — то, чего здесь, на Тилля-Тепе, и не думали увидеть. До сих пор тут искали и находили керамику да остатки железных изделий. И вот теперь — золото. Много — десятки предметов, мелких и покрупнее. Скоро их счет пойдет на сотни, а затем на тысячи.
«Боже мой, все это через мои руки прошло… Все-все… Какой ужас, — с неожиданной тоской в голосе вздыхает экспедиционный реставратор Владимир Прокофьевич Бурый, листая изданный в 1980-х каталог сокровищ Тилля-Тепе. — Какой ужас это был, вы не представляете себе! Все утыкано бирюзой, она была когда-то посажена на мастику, и вываливалась… Все нужно было подбирать, мыть, склеивать. И пересчитывать! Археолог мне сдает изделия — считаем. Потом я их обрабатываю, раскладываю на планшете, сдаю обратно — опять считаем. Бывает, не сходится, снова пересчитываем… У меня руки ходуном ходят — это же золото! »
Долгий вечер в гостях у профессора Строгановки наполнен воспоминаниями. Впервые за 35 лет Владимир Бурый перечитывает свой полевой дневник 1978 года. Вот она, историческая запись в толстой общей тетради: «15 ноября. Тучи, холодно… В 10:00 приехал Зафар [Хакимов, археолог из Узбекистана. — Примечание редактора.] и сказал: «Собирайся, поехали». Оказалось, в Тилля-Тепе нашли захоронение… неразграбленное… Верхняя часть черепа снесена лопатой, вместе с землей в завал выброшена часть золотых украшений. Сейчас рабочие перебирают завал и вытаскивают золото».
(Афганский крестьянин Худайдот позирует фотографу у погребения №1: именно здесь он обнаружил золото Бактрии).
В начале экспедиции заметки подробные: описан каждый день, зарисованы важные находки. Чем дальше, тем записей меньше: времени не хватало. Золото свалилось на участников раскопок как снег на голову. Экспедиция не была готова к такому объему работ — и к такой огромной ответственности.
С 15 ноября 1978-го по 8 февраля 1979 года возглавляемая Виктором Сарианиди группа из четырех советских и двух афганских археологов, советского реставратора и трех его афганских ассистентов раскопала на территории древней Бактрии шесть царских захоронений двухтысячелетней давности. Из земли были должным образом, слой за слоем, извлечены, а затем подсчитаны, отреставрированы и описаны 20600 золотых украшений — нашивки, подвески, ожерелья, кольца, броши, браслеты, пояса, ножны, короны, — а также изделия из серебра, бронзы, других материалов.
Виктор Иванович Сарианиди (1929−2013)
Сам Сарианиди позже говорил, что в «нормальных условиях» каждое захоронение такого рода требовало около полутора месяцев работы. Неполных три месяца на все — под дождем и ветром, при дефиците необходимых материалов, от химикатов до упаковки (в ход шли даже коробочки для зубных буров из кабинета стоматолога в Шибиргане) — условия были далеки от нормальных. К тому же по всему Афганистану прошла весть: шурави нашли золото! На раскопки стали приезжать сотни, тысячи людей из окрестных городов и сел.
«Тилля-Тепе был под постоянной охраной афганских солдат, но никто не запрещал местным жителям толпиться вокруг, — вспоминает Владимир Бурый. — Это невероятная нагрузка на психику — работать, все время ощущая на себе взгляды, слыша шепот, видя, как на тебя показывают пальцем. Кроме того, не забудьте — там было золото! »
Среди тех, кто приезжал посмотреть на раскопки, были и шурави, советские граждане. Под Шибирганом расположено крупнейшее в Афганистане нефтегазовое месторождение. С конца 1960-х газ по трубопроводу экспортировался в Узбекистан. Газовый фактор был определяющим в экономических и политических отношениях СССР и Афганистана вплоть до 1990 года. Советские специалисты в Шибиргане жили семьями, в городе повсеместно звучала русская речь.
* * *
В один из дней в Тилля-Тепе из Шибиргана пришел нефтегазоразведчик Анатолий Черноиван. Фотолюбитель со стажем, он прихватил с собой камеру. «Когда я начал снимать, ко мне подошли: «Нельзя, запрещено!» Но я все равно сделал несколько снимков. А через пару дней за мной прислали от Сарианиди с просьбой о помощи. Несколько недель мы вдвоем с коллегой Виталием Кошелевым осуществляли техническую съемку на раскопках. За это время через мои руки прошло около восьми тысяч золотых изделий! », — рассказывает Черноиван. Старейший член Черниговского фотоклуба, Анатолий Кондратьевич до сих пор вспоминает работу на Тилля-Тепе как главное приключение своей жизни.
Во время подготовки этой статьи с Виктором Ивановичем Сарианиди удалось встретиться дважды. Все его мысли были заняты текущими раскопками в Туркменистане. Про Бактрию Сарианиди вспоминал как про короткий эпизод своей богатой научной биографии. Он признался, что не верил в удачу, пока сам, вернувшись из Кабула, не увидел человеческие останки. Лишь тогда он понял, что это не случайный клад, а некрополь: «Я удивился тому, что нам такое удалось. Я вообще невезучий в жизни… Хотя на женщин и на золото мне везет! »
Находить золото Виктору Ивановичу доводилось дважды — в Афганистане и в Туркмении. Для археолога это поразительная удача.
* * *
...По календарю полевой сезон подходил к концу, но конца работам видно не было. Через три дня после первого обнаружили второе погребение, 14 декабря — третье, 26-го — четвертое, затем — пятое, шестое… Именно тогда, чтобы сэкономить время, Сарианиди решил максимально упростить все процедуры по инвентаризации находок: «Я сделал, пожалуй, самый смелый и решительный шаг в своей жизни — все было поставлено на доверие».
Это было рискованно: доверие — тяжкое бремя. Последовательность событий восстанавливает, заглядывая в дневник, реставратор Владимир Бурый: «У меня была команда ассистентов — два местных туркмена, Гафур-ака и Чары-кара, и молодой афганец из Кабула Ареф Иноят. Дольше всех — лет семь или восемь — со мной проработал Чары. Очень смышленый парень, мастер на все руки. И вот однажды ко мне подходит Ареф: «Володя, тут такая история. Я у Чары попросил закурить. Он достал из кармана пачку, протянул мне — в ней оставалась одна сигарета. Я забрал пачку себе. А теперь смотри — что будем делать?». И показывает пачку: мягкую, бумажную, сверху целлофан, а между целлофаном и бумагой — крошечный камешек, бирюза. Подозвали Абдул Хабиба — одного из двух археологов-афганцев. Договорились молчать. Рабочий день закончился, и все мы поехали в гостиницу, где Чары жил с Гафур-акой. Не гостиницу — ночлежку: помещение в метр высотой, куда можно было только вползти на четвереньках. Там, на кусках поролона, которые я дал Гафуру и Чары, они спали, как на матрасах. И там, под поролоном мы нашли еще золотце. Грязное: как взял с землей, так и бросил».
Незадачливого вора пожалели — не стали давать делу официальный ход, а просто выгнали. На следующее утро Бурый застал ассистента около машины: «Стоит, ждет — ехать на работу. Я говорю: «Уходи. Все». Он поплелся прочь — и сгинул. Мне искренне жаль его. Но по-другому нельзя было… »
Реставратор продолжает листать дневник, читает вслух: «30 декабря. На захоронении номер 2 Абдул Хабиб смел все слои сохранившейся ткани. Под зеркалом была законсервированная медью ткань. Был в сильном раздражении… ». Бурый откладывает тетрадь и рассказывает почти невероятную историю. Абдул Хабиб учился на археолога в МГУ, но был по каким-то причинам отчислен. В экспедицию он попал, можно сказать, на перевоспитание — Сарианиди пообещал похлопотать о восстановлении. Хабиб отчаянно старался заслужить одобрение начальника, но гордость и строптивый нрав мешали. Чем больше было работы, тем чаще срывался Хабиб. Впрочем, в работе был аккуратен до педантичности. В захоронении 2, которое он раскапывал, была погребена молодая женщина, в гробу лежало китайское зеркало. Приподняв его, археолог онемел: под зеркалом сохранился кусок ткани — тонкие нити разных видов плетения законсервировались благодаря контакту с медью. Находка уникальная! «Я полдня думал, как сохранить ткань, — вспоминает Владимир Бурый. — Придумал, успокоился. На следующий день мы приехали на раскоп с Зафаром Хакимовым и пошли смотреть на находку Хабиба. Заходим в погребение номер 2 — и глаза у меня лезут на лоб: Хабиб сметает кистью последние остатки ткани. Я только и смог, что прошептать: «Ты что наделал?». А он смотрит — лицо искажено, видно, что пил ночью. Он сделал это как бы в отместку Виктору Ивановичу, приговаривая: «Ему наплевать на меня». Хабиб был очень хороший специалист, но… с надломом».
Нервы в те дни сдавали у всех — и у афганцев, и у наших. Но на Тилля-Тепе каждый специалист был буквально на вес золота. И работа не прерывалась ни на час. В дальнейшем Сарианиди помог афганцу вернуться в МГУ. Увы, конец у этой истории печальный: через несколько лет Абдул Хабиб умер, застудив почки.
* * *
Подходил к концу январь 1979 года. По плану, Сарианиди должен был вылететь в Кабул с теми предметами, которые успели описать и сфотографировать, оставив часть сотрудников завершить работу. Виктор Иванович вспоминал: ровно за неделю до его отъезда археолог из Ашхабада Теркеш Ходжаниязов отозвал его в сторону, протянул перед собой руку и разжал кулак. На солнце блеснули золотые бляшки — новое, седьмое захоронение! Времени и сил на раскопки не оставалось, и находку решили законсервировать до следующего сезона.
Археолог Зафар Хакимов и реставратор Владимир Бурый отвечали за доставку оставшегося золота в столицу: приняли, упаковали в ящики, погрузили в кузов старого грузовика ГАЗ-66. Сверху в кузов накидали ватники, спальники, посуду — замаскировали, как могли, и рано утром 13 февраля выехали в Кабул. Впереди более 500 километров — через Гиндукуш, тоннель Саланг. Охраны не было, с Виктором Ивановичем не удавалось связаться несколько дней, а откладывать поездку нельзя!
Зафар сел за руль, Владимир водить не умел. Не успели отъехать — заглох мотор. «Февральское солнце светило ярко, но дул ледяной ветер, — вспоминает Бурый. — Я стою, смотрю, как Зафар копается в моторе. Я еще отметил, что одежда у него задралась, поясница голая».
В Пули-Хумри, город на подступах к Гиндукушу, доехали в темноте. Огромные корпуса гостиницы были пусты: февраль — мертвый сезон для туристов, да и время стояло тревожное, шел роковой для страны 1979 год… «Мы загнали грузовик во двор, — рассказывает реставратор.- А у Зафара лоб пылает, простудился на холодном ветру. Гостиница не топлена, света нет. Где-то я достал кипяток, укрыл Зафара всем, чем мог. Лекарств не было, но был спирт. Что делать? Нашел кусок проволоки, кое-как обмотал брезентовый верх. Вернулся в номер. Пули-Хумри, февраль, нас двое в отеле, а во дворе — машина, набитая золотом. Абсурд какой-то. Я выпил спирта, уснул… ».
Наутро жизнь наладилась: температура у Зафара спала, машина — на месте, проволока — в целости. Вновь отправились в путь. И вот, когда внизу в долине уже показались огни Кабула, в свете фар на дорогу выскочили солдаты — ружья наперевес. «Как выяснилось потом, в тот день в столице убили американского посла Адольфа Дабса, — вспоминает Бурый. — И вот нас собираются обыскивать. В этот момент стало по-настоящему страшно. Помню, Зафар что-то говорит на фарси, я лезу в кузов, поднимаю спальники… Нам повезло, добираться до самого дна патруль поленился. Кто знает, что случилось бы, обнаружь солдаты золото на той ночной дороге. Если даже святые меняются в лице… ».
Все золото благополучно добралось до Кабула, где нашло место в Национальном музее, но обстановка в Афганистане в 1979 году не благоприятствовала новой экспедиции. А в декабре СССР ввел в страну войска. О седьмом погребении пришлось забыть (как оказалось, навсегда: могилу разграбили). Но в 1982 году Сарианиди вновь приехал в Афганистан — с фотографами из Эрмитажа Владимиром Теребениным и Леонидом Богдановым. Они провели в Кабуле месяц, снимая золото для фотоальбома...
Когда в 1988-м начался вывод советских войск из страны, снаряды стали долетать и до Кабула. Пять лет спустя один из них попал в здание Национального музея, разрушив крышу и верхний этаж. Но к тому времени золота Бактрии в музее уже не было. Его местонахождение оставалось загадкой для всех, включая прессу и экспертов, многие из которых были уверены, что шурави, уходя из Афганистана, забрали сокровища с собой. Но золото находилось в каком-то десятке километров от здания Национального музея: с санкции президента Наджибуллы в начале 1989 года сотрудники музея перевезли и спрятали драгоценности в одном из хранилищ в подвале президентского дворца. Через три года к власти пришли моджахеды, потом талибы, Наджибуллу казнили, музей разграбили, на черном рынке всплывали экспонаты — но ничего из сокровищ Тилля-Тепе.
Какие только слухи не ходили тогда: золото вывез Сарианиди (писали французские газеты), золото вывезли французские спецслужбы (писали российские газеты), золото стало «кассой Бен Ладена» и расходится по частным коллекциям… «Журналисты спрашивали нас о золоте Бактрии, но мы не выдавали нашу тайну, это было опасно, — рассказывает директор музея Омар Хан Масуди. — Лишь в 2003 году президенту Хамиду Карзаю доложили, что сокровища целы. Он был так счастлив, что сделал публичное заявление».
Виктор Сарианиди вылетел в Кабул для опознания драгоценностей. За 13 лет ключ от сейфа успели потерять. «Нашли мастера, он выпилил замок, — вспоминал Сарианиди. — Первым из сейфа вытащили цветок, элемент большой короны. Это было как встреча с близким человеком, которого ты не видел много лет и не знал, что с ним, жив он или умер. И наконец ты увидел: все-таки он живой, он здесь, он ждет тебя».
* * *
...Есть некая ирония в том, что невезучим себя считал человек, которого признают самым удачливым археологом ХХ века. С 19 лет чуть ли не все время Виктор Сарианиди проводил на раскопках (на фото внизу он в Тилля-Тепе).
Одного лишь золота Бактрии хватило бы, чтобы навсегда вписать имя археолога в список величайших открывателей древних сокровищ — таких, как Генрих Шлиман и Говард Картер. Но Сарианиди совершил еще более важное открытие: установил местонахождение столицы древней цивилизации Маргуш. Есть основания считать обнаруженное им грандиозное поселение Гонур Депе в Туркменистане — с дворцом, храмовыми постройками и некрополями — прародиной зороастризма. И, словно всего этого было мало, в 2004 году на глазах у Виктора Сарианиди при раскопках царского некрополя в Гонур Депе археолог Эджегуль Мурадова извлекла из погребения… золотые сосуды.
...Выставку своих находок в Эрмитаже Виктор Сарианиди пытался организовать еще с начала 1980х. «В последние годы я носила письма Виктора Ивановича во все высокие кабинеты страны, — рассказывает антрополог Надежда Дубова, бывшая заместителем Сарианиди в его экспедициях с 2002 года. — Знаю, что Сергей Лавров, министр иностранных дел, поставил одобрительную визу, но на том все и кончилось».
(Статья опубликована в журнале National Geographic №126, март 2014).
"БАКТРИЙСКОЕ ЗОЛОТО" из Тилля-тепе - это тысячи золотых бляшек, пуговиц, нашивных розеток, подвесок и бус на одеждах...
... да и сама истлевшая ткань была расшита золотыми нитями и сотнями жемчужин, кисти рук, запястья, щиколотки, пряжки истлевшей обуви… все было из золота. В каждом захоронении обнаружили около трех тысяч золотых изделий. В том, что это царские могилы, археологи не сомневались – на головах погребенных были короны, составленные из вырезанных из листового золота пальметок в виде стилизованных деревьев, на ветвях которых сидят птицы.
(Украшения из некрополя Тилля-тепе)
Головы умерших покоились на золотых и серебряных сосудах. Сложные прически закалывались головными булавками с бронзовыми стержнями и золотыми навершиями, украшенными жемчугом. Рядом были обнаружены сосуды с различными благовониями и косметическими средствами.
Невероятно то, что до археологов эти сказочные богатства никто не обнаружил, но не надо забывать и то, что самое большое чудо во всей этой истории, заключается в том, что сокровища бактрийских царей спустя четверть века все-таки дождались общественного признания, в отличие от взорванных талибами гигантских Будд.
(Пустая ниша на снимке справа - результат "борьбы с идолопоклонством" , которую вели талибы в провинции Бамиан)
В 2006 году была организована выездная выставка «Афганистан. Скрытые сокровища», включающая более двухсот предметов из некрополя Тилля-Тепе. Благодаря поддержке США и ЮНЕСКО золото Бактрии смогли увидеть жители Парижа, Турина, Лондона, Нью-Йорка, Мельбурна, Вашингтона, Токио, Сеула, Стокгольма и других крупных городов мира. На момент написания данной статьи (октябрь 2016 года) выставка проходит в Национальном музее Кёнджу (бывшая столица Южной Кореи). За прошедшее десятилетие эта инициатива принесла Афганистану более 3 млн. долларов.
______________________________
В качестве... (Музей Олимпийской славы. Ташкент) Авторы - группа "Арт-Трио" ( Касимов Хусан, Азлярходжаев Мурод и Алимханов Бахтиёр) совместно с Аликуловым А. и Бахритдиновым Ш.
Свежие комментарии